Август. Впервые выпил, слив в рюмку после гостей. Блевал под подушку.
Ноябрь. Самогон. Блевал под забором и дома.
Новый год. Вино и водка. Блевал под елкой.
Май. Парк культуры и отдыха. Портвейн. Блевал с колеса обозрения.
Июль. Пляж. Тридцатипятиградусная жара. Водка. Блевал в песок.
Сентябрь. Выпили и пошли в кино. Блевал в кинотеатре, в шапку.
Ноябрь. Выпили и пошли в театр. Блевал во втором действии, в партере.
Новый год у одноклассницы. Вино, ликер, водка. Блевал там же, по дороге домой и дома.
Февраль. Выпили и куда-то поехали. Блевал в трамвае.
Май. Павильон «Ласточка» над обрывом с видом на море. Вино и водка. Блевал с обрыва.
Июль. Поездка к тетушке в соседний город. Блевал под терриконом.
Октябрь. Школьный театр. «Горе от ума». Перед спектаклем выпили. Блевал в роли Чацкого на сцене и за кулисами.
Ноябрь. Пил с отцом. Блевал в помойное ведро.
Новый год. Вечеринка у одноклассника. Вино и водка. Блевал.
Март. Вечеринка у одноклассницы. Шампанское и самогон. Блевал.
Май. Ходили всем классом в поход. Блевал в заповеднике Каменные Могилы.
Июнь. Прощай, школа! Здравствуй, новая жизнь! Блевал на рассвете.
Завод. Блевал на заводе.
Подшефный колхоз. Блевал в полях.
Армия. Блевал в житомирских лесах.
Потом снова — дома, потом в Якутии, потом в Москве, а совсем недавно — в Хельсинки, в Милане и в Берлине.
Но где же розы?
Родился и вырос я в поселке Шлаковом, у Шлаковой горы…
Однажды я нашел очень красивый шлаковый камень, уединился в сарае и стал думать: что из него можно сделать? После долгих размышлений решил вырезать из камня розу…
Резал розу, а получилась мартеновская печь…
В другой раз я нашел еще более красивый камень.
Нашел и стал думать: что из него можно сделать? После долгих размышлений решил вырезать из камня розу…
Резал розу, а получилась мартеновская печь…
Позже я находил не менее красивые камни, но каждый раз, несмотря на все мои усилия вырезать розу, у меня получались то прокатные станы, то градирни, то вагонетки и шлаковозы… Прокатные станы…
«Но где же розы?!» — спрашиваю я, вырезая из очередного камня что-нибудь металлургическое, спрашиваю и плачу…
«Б» и «У»
«Б» по-прежнему капризничает. Нужно срочно установить причину. Может, дрекель? Ладно, на сегодня хватит.
Шел пешком. Весенний вечер, звезды, женщины… Ничего, скоро и моя звезда вспыхнет!
Столкнулся с другом детства Владленом. Он по-прежнему в своем стиле: подпрыгивает, подмигивает.
Подпрыгнул, подмигнул, затащил в ресторан.
Интересовался жизнью, работой, о себе умалчивал, отделывался шутками, общими фразами, исчез внезапно, не попрощавшись… Клоун!
В кармане плаща — записка: «Приходи завтра вечером сюда же. Влад».
Клоун! Не тебе указывать, где мне быть завтра вечером!
Фу, слава богу! «Б» капризничает из-за дрекеля! Теперь можно и дух перевести!
Весенний вечер, звезды, женщины… Теперь можно и к Зине зайти…
Шел к Зине, а оказался в «Спартаке». Владлен был уже там. Подпрыгнул, подмигнул, обнял, усадил. Коньяк, деликатесы. Откуда такие деньги, Владлен? Не ответил, подмигнул, предложил тост за нашу юность, вспомнил болоньевые плащи, твист, кафе «Лунный камень»… А чем же ты все-таки сейчас занимаешься, Владлен? Подмигнул и ответил, что занимается подмигиваньем в каком-то органе «У» — дело новое, перспективное, хорошо оплачиваемое…
Предложил и мне заняться этим делом, бросить конструкторство…
Клоун! Не тебе указывать, чем мне заниматься!
Дрекель налажен, но «Б» по-прежнему капризничает. В чем дело?
Шел пешком. Тепло сменилось холодрыгой. Мокрый снег, слякоть, предпраздничная иллюминация, милиционер прохаживается у трибуны, охраняет… Так в чем же дело? Почему капризничает «Б»? Не в курбеле ли дело? Не тут ли собака зарыта? Быстро проверить расчеты, сейчас же бегом!
Ура! Все дело — в курбеле! Нет подпитки! Ничего, все хорошо, все наладится! Это тебе не подмигивать, Владлен! Ничего, скоро и наш час пробьет! Скоро и наша звезда вспыхнет! Скоро все шлагбаумы откроются!
Алло, Зина! Готовь свой свадебный наряд! Готовься к свадебному путешествию! Готовься к Франции!
Дрекель и курбель в норме, но «Б» по-прежнему капризничает. В чем же дело? В чем причина?
Ночь, предпраздничная иллюминация, постовой у трибуны… Так в чем же все-таки дело? Почему капризничает «Б»? Не в штрикеле ли дело? Не тут ли собака зарыта? Быстро проверить расчеты, сейчас же, бегом!
Ура! Все дело — в штрикеле! Фу, отлегло! Нет, все будет хорошо! Все наладится! Нужно прогуливаться у трибуны — здесь скрыты какие-то силовые поля, возбуждающие творческую энергию! Спасибо тебе, трибуна! Спасибо тебе, постовой! Стойте так всегда! Стойте вечно! Пока вы стоите, я буду искать и находить! Пока вы стоите, я существую!
Пам-рам-пари-рам пам-парира-пари-рам.
«Б» величественно возвышается среди повседневного хлама. Некоторые отклонения режима прочности. Нужно форсировать. Время поджимает. Мобилизоваться самому и мобилизовать остальных. Никаких отгулов, больничных, выходных и праздников. Или — или…
Зина звонит, спрашивает, что будем делать на праздники. Не до праздников сейчас, Зина. Наш праздник еще не наступил, но скоро наступит. Скоро откроются шлагбаумы. Готовь свой свадебный наряд. Готовься к Франции, Зина.
Звонил Владлен, предлагал выезд на природу. Отказался. Пейте, пейте, маршируйте, выползайте на зеленые лужайки — делайте что хотите, только меня не трогайте.
Последние испытания. Дрекель, курбель и штрикель ведут себя хорошо. Небольшие отклонения общего режима прочности, но это уже мелочи. Кто цепляется за мелочи, тот никогда не достигнет главного. Завтра все решится. Звон звезд и дыхание вечности. Скорей бы утро!
Кожух, кожа, кровь, глаза. Взрыв. Не выдержал защитный кожух. Один убит, другому выжгло глаза. Вместо Франции — тюрьма. Ухмылки тех, кто был против форсажа. Ухмыляйтесь, подмигивайте.
Кожух, кожа, кровь, глаза.
Подписка о невыезде, следствие. Свадьба отменяется. Не нужно стенать, Зина. Не выдержал защитный кожух.
Кожух, кожа, кровь, глаза.
Нужно все брать на себя. Нужно говорить, что я сознательно шел к этому. Раз уж покатилось, так пусть катится до конца. Нужно тянуть на «вышку», чтобы побыстрее все кончилось, чтобы побыстрее выйти из этого борделя.
Пустырь, пыльная трава, мусорные горы. Падшие роются в мусоре, промышляют, ссорятся, дерутся.
Дрекель, курбель, штрикель.
Кожух, кожа, кровь, глаза.
Кладбище. По этой аллее шли когда-то за учительницей в театр. Тогда казалось, что весна будет вечно, что мы никогда не умрем, что учительница живет на волшебном облаке. Вдруг из кустов вышел какой-то человек, вырвал из рук учительницы сумочку и ушел в кусты…
Вот и могила матери. Все заросло, обвалилось, поржавело.
Не выдержал защитный кожух.
Жаркий, пыльный ветер. Женщины судорожно зажимают платья, похожи на кур в ветреный день. Толпа на перекрестке. Кто-то сбит, убит, ушел туда, где нет ничего — ни кожуха, ни кожи…
Мост. Притягивающий блеск и стук вагонных колес под мостом. Надпись на мосту: «Самая серьезная из всех философских проблем — это проблема самоубийства». Ниже: «X… тебе в горло, чтоб голова не качалась».
Какое-то яйцеобразное здание с вывеской: «Орган «У». Значит, такое учреждение действительно существует? Значит, Владлен не паясничал, не врал? Помнится, в детстве он очень любил сырые яйца, мог сразу выпить десяток…
Не зайти ли? Зашел. Но дальше — нельзя, милиционер. Спросил, к кому, позвонил, пропустил…
— Молодец, что зашел, — сказал Владлен. — Я уже в курсе. Как же ты так, а? Просчитался в куске железа, людей погубил, себя? Ладно, не дрейфь, сейчас все устроим, друзья детства как-никак, вместе в подсолнухах играли…
Очнулся на диване, но не дома, а в кабинете Владлена. Значит, не сон все это, не бред…
— Поздравляю! — сказал Владлен. — К этому злосчастному «Б» ты уже никакого отношения не имеешь. Учись подмигивать!
Клоун! Сволочь!
Однако и не сволочь, и не клоун: от следствия я действительно освобожден, свободен.
Вышел в «У» на работу. Учился подмигивать.
Учеба продолжается. Теория и практика, зачеты.
Первый выход на свой участок. Подпрыгивал, подмигивал, слышал смех. Разве это плохо? Разве это не позитивно — вызывать улыбку, смех, хорошее настроение?
Владлен мной доволен. Обещает отпуск и две путевки в Югославию. Не Франция, так Югославия. Кто бы мог подумать. Готовься к свадьбе, Зина…